«К светской жизни возвращаться рано»: Екатерина Осадчая о запуске собственного фонда и трансформации жизни с войной
Cover-girl ноября – Екатерина Осадчая, телеведущая, общественный деятель, а теперь еще и основательница благотворительного фонда. Диджитал-обложка с ней ждала своего выхода почти два месяца. Фотосессию звезды мы провели во дворе ее загородного дома еще в начале сентября, накануне ее 40-летия, и думали посвятить материал трансформациям в жизни Екатерины за прошлый год. Однако, впоследствии появился более весомый инфопривод, который мы и решили осветить и поддержать, – основаніе собственной благотворительной организации. Так что в день официального запуска «Фундации Екатерины Осадчей» запускаем нашу диджитал-обложку с ней.
Каково закулисье работы собственного благотворительного фонда, планирует ли возвращаться в «Светскую жизнь», как и с кем отпраздновала 40-летие, как относится к своей внешности и какие мысли об усыновлении – на все удобные и неудобные вопросы телеведущая и общественный деятель откровенно ответила в нашем большом эксклюзивном интервью.
О праздновании юбилея
Свое 40-летие я отметила дома, в камерном кругу близких и друзей. Мы устроили очень милые посиделки, без каких-либо громких празднований. Самые главные итоги ушедшего года я очертила для себя так: это то, что мы не сдались, и то, что мы продолжаем делать все возможное во благо нашей родины. То, что у нас есть наша страна, позволяет нам делать все то, что мы делаем, – и это достижение всех наших героев. Честно говоря, говорить о своих личных достижениях очень странно в тот момент, когда есть воины, борющиеся за каждый наш свободный и мирный день в тылу. То, что мы есть, – уж очень большое достижение!
Важнейшим сюрпризом было то, что нам удалось собраться всем вместе с близкими, невзирая на такое сложное время, и то, что этот день прошел без обстрелов. Что касается реальных подарков – дети спели для меня песню, подруга, которая во время войны запустила бренд домашнего декора, подарила тарелки этого бренда. Другие гости также дарили что-нибудь из посуды. Наверное, я уже создаю впечатление довольно взрослой женщины, потому и дарят что-то для домашнего уюта. (смеется) Кто-то делал донаты в мой фонд.
О запуске собственного благотворительного фонда
Собственно, предпосылкой к запуску «Фундации Екатерины Осадчей» стали несколько инициатив, которыми мы с командой занимались в течение полномасштабного вторжения россии. Первая – это, конечно, создание «Поиска пропавших». Вместе с телеканалом «1+1 Украина» и утренним шоу «Завтрак с 1+1» мы выпустили шестьдесят эпизодов телевизионного поиска «Найти своих». Также в рамках «Поиска пропавших» сейчас занимаемся адвокацией вопроса гражданского плена, ведь среди пропавших без вести – значительная часть тех, кого мы нашли заключенными оккупантами на территории россии и так называемых «днр» и «лнр».
Вторая инициатива – создание образовательного сериала «Семья для каждого ребенка» при поддержке ЮНИСЕФ и Министерства социальной политики. Этот проект «родился» еще весной 2022-го: когда в первые дни российского полномасштабного вторжения мы начали искать пропавших украинцев, то ко мне стали обращаться люди, которые хотели усыновить детей, оставшихся без родителей. Вот тогда и стало понятно, что тема усыновления и семейных форм воспитания в Украине будет неотделимой частью того, чем я буду заниматься. Так и произошло: в прошлом году вместе с фондом «Твоя опора» мы положили начало проекту «Дом для детей», в рамках которого собрали деньги на четыре дома для детских домов семейного типа, потерявших жилье из-за полномасштабного вторжения россии.
Каждый из этих проектов начал «разрастаться», поэтому было принято решение: собрать их все под одним «крылом», запустив фонд. Он и объединил под собой такие два направления: поиск пропавших и дети, оставшиеся без родителей. Наша миссия теперь звучит так: сдвигать с места актуальные социальные темы, выпадающие из внимания государства.
Моя цель – конвертировать то, что я накопила за годы своей телевизионной карьеры, в благие дела.
Весной 2022-го, когда мы с командой с первых дней начали оперативно реагировать на происходящее в стране, создав «Поиск пропавших», я даже предположить не могла, что это перерастет в благотворительный фонд. Задумываться над этим я уже начала тогда, когда мы на официальном уровне начали сотрудничество с международными фондами, государственными структурами. И чтобы наши отношения развивались в правовом поле, нужно было иметь юридический статус организации. Это мы и воплотили недавно, потому что этот вопрос стал достаточно критичным для получения наиболее оперативных результатов нашей работы.
Фонд мы презентуем только сейчас, но на самом деле он работает уже больше полугода. Он функционирует благодаря моим личным средствам, грантам, донатам. Поскольку мы уже год сотрудничаем с фондом «Твоя опора», этаким ментором в поддержке и запуске моих идей стала его основательница Валерия Татарчук.
В течение крайнего года медийные люди все чаще становятся амбассадорами разных благотворительных инициатив. Я выбрала другой путь – создание собственной организации, поскольку фонда или общественного объединения, которые занимались бы поиском людей или прицельной адвокацией гражданского плена, просто не существует. Любой человек отвечает за то, что он делает. Если инициатива «разрастается» в такие масштабы, как она «разрослась» у нас, то логично и дальше обращать внимание на те проблемы, которые не попадают в круг внимания государства. Моя цель – конвертировать то, что я накопила за годы своей телевизионной карьеры, в благие дела.
О команде фонда и своей роли в ней
Сейчас у нас работает 60 волонтеров, но команда все еще в процессе формирования. Например, коллектив «Поиска пропавших» выстроился где-то через полгода после основания проекта, и сейчас он – наша основа. Там работают люди, имеющие разные профессии, но одно желание – искать пропавших. А вот в направлении семейных форм воспитания работают люди, знающие эту социальную сферу.
Касательно моих обязанностей в фонде – занимаюсь всей внешней работой. Это и сотрудничество с государственными органами, и договоренности с разными институтами, и подписание меморандумов, и продвижение адвокации. Я направляю усилия туда, где нужно открыть любые двери и обратить внимание на проблему. Я – участник всех происходящих в фонде событий: ежедневно вовлечена в различные переговоры и звонки, еженедельно – в отчетные зумы с командой «Поиска пропавших», раз в несколько недель – в стратегические сессии, которые проводим оффлайн. Фонд занимает много времени, довольно непросто возглавлять его, но это еще один мой ребенок.
Фонд занимает много времени, довольно непросто возглавлять его, но это еще один мой ребенок.
О трансформации жизни во время войны
До войны у меня все было предельно понятно: ежедневные съемки и другие рутинные дела. 17 лет работы в программе «Светская жизнь» были уже настолько отработаны до мелочей, что это было зоной комфорта. С приходом войны пришел полный выход из этой зоны комфорта: с волонтерской деятельностью я начала делать то, чего никогда не делала. Это было реактивное обучение – на совершённых ошибках и быстром реагировании. Более того, с войной у меня появилось гораздо больше работы, чем было до.
Сейчас мой день начинается с того, что я отвожу среднего сына Ивана в школу, потом занимаюсь неотложными делами по фундации, бегу на разного рода встречи по фонду и другим проектам, дальше – пытаюсь выделить время на прогулку с младшим сыном Данилой… Вообще один день не похож на другой: например, сюда могут добавиться телевизионные рабочие сессии, развоз сыновей на кружки, забавы с детьми вечером и т.д.
Во время полномасштабного вторжения я привила себе новую привычку – быстро реагировать на человеческую боль и помогать ее устранить. А вот насчет привычки, от которой избавилась, – так это точно покупать новую одежду.
О проблемах усыновления в Украине
В этом году совместно с ЮНИСЕФ и Министерством социальной политики мы выпустили фильм «Семья для каждого ребенка». В нем мы рассказали о формах семейного воспитания, преимуществах и недостатках этих форм, о том, с какими проблемами сталкиваются украинцы, начав усыновление, то, как комментируют это официальные лица. Такой себе ликбез, в котором простыми словами и примерами донесли до общества такую сложную информацию.
Сейчас наш фонд продолжает вектор деятельности в этой нише, делая акцент на социально-психологической поддержке семей, усыновивших детей или принявших детей в разные формы семейного воспитания. Как правило, в таких случаях люди остаются один на один со всеми проблемами – психологическими, юридическими, социальными. Им некуда обратиться, то ли из-за нехватки кадров в социальных службах, то ли из-за отсутствия мотивации сотрудников в этих структурах, то ли из-за перезагруженности этой системы во время войны… Мы будем работать с этим и стараться на каждом из этапов помочь усыновителям.
Также планируем заниматься адвокацией проблем тех семей, которые хотят усыновить ребенка. На самом деле людей, желающих усыновить, гораздо больше, чем детей, которых можно усыновить. Детей, имеющих статус усыновления и минимум тяжелых болезней (ибо с тяжелыми болезнями усыновители не всегда готовы справиться физически), очень мало. Поэтому усыновители стоят в длиннющих очередях. Человек получает статус усыновителя длительностью в полтора года, а за это время ребенок может просто физически не появиться. Ну, например, ребенок годами сидит в детдоме, а его биологические родители ни разу его не посетили, при этом на законодательном уровне суд не лишил их родительских прав. Поэтому у этого ребенка нет статуса на усыновление.
На мой взгляд, нужно много реформ, чтобы эта система начала работать максимально в интересах ребенка. Необходимо усовершенствование законодательной базы. К тому же, никто не отменял проблему вывоза детских домов за границу. Министерство социальной политики планировало наладить связь между кандидатами в усыновители и теми детьми, которые находятся за границей. Пока этого не произошло, но это все и не делаться так быстро, как хотелось бы, к сожалению. Поэтому наш фонд будет приобщаться к решению этих проблем настолько, насколько это возможно, и со всех сторон говорить о них.
О планах на усыновление ребенка
Раньше мы с мужем выражали желание об усыновлении ребенка. Но после того, как я начала погружаться в этот процесс подробнее, решение пришлось отложить. В частности, это произошло и благодаря документальному сериалу «Семья для каждого ребенка», который мы делали.
Детей нельзя раздавать просто так, но и ими нельзя торговать.
Дело в том, что обычно люди не обладают детализированной информацией об усыновлении, поэтому смотрят на эту проблему в розовых очках. Они досконально не понимают, что такое приемный ребенок, как это взять к себе в семью по факту чужого ребенка, какие существуют формы семейного воспитания и т.д. Обычно у людей просто есть желание усыновить ребенка, но это только верхушка айсберга. Что именно под ним – почти никто не понимает. А там просто куча «но».
К примеру, моя близкая подруга сейчас проходит этот непростой путь усыновления, и пока она не может этого сделать. Все, что ей говорят, что «свободных детей для усыновления нет», а она – 134-я в очереди усыновителей. Ее сертификат на кандидатство в усыновители истекает через год. Если за год он не найдет себе ребенка, ей снова придется заново проходить курсы кандидатов в усыновители и собирать пакет необходимых документов, чтобы получить действительный сертификат.
И вот когда я исследовала проблему усыновления в Украине, и в юридической плоскости, и в социальной, поняла: чтобы усыновить ребенка, его нужно искать и бороться через суды. Это действительно – борьба за этого ребенка. Это не категоричное мое «нет» по усыновлению, но пока не изменится система, не станет более прозрачной, я вряд ли буду готова к борьбе с социальными службами так, как Тимур и Инна Мирошниченко. И сейчас им «прилетает» от недоброжелателей, мол, они публичные, и именно поэтому им удалось усыновить ребенка тогда, когда тысячи непубличных семей этого сделать не могут.
Наверное, я буду готова усыновить ребенка тогда, когда общая ситуация по этому поводу изменится в стране и когда я не буду добиваться этого ребенка, потому что я публичная. В то же время я хочу воспользоваться этой публичностью, чтобы привлечь внимание к тому, что проблема детей, оставшихся без родителей, – в затянувшейся реформе, которая, наконец, должна состояться. Тогда украинцы смогут усыновлять не из-за взяток и не из-за ужасной бюрократии. Она должна быть, но в здравом смысле – детей нельзя раздавать просто так, но и ими нельзя торговать.
О сложностях работы фонда
В каждом из направлений, которыми занимается «Фундация Екатерины Осадчей», есть свои тонкости и нюансы. Очень сложно было запустить «Поиск пропавших», поскольку в начале нашей работы мы не понимали алгоритм действий. Примера, как работают подобные инициативы в мире, нет, поскольку их просто не существует. Поэтому нам не на кого было равняться, мы были первооткрывателями.
Сложно понять, как преодолеть заскорузлую систему семейных форм воспитания. То, что там происходит, то как тормозят усыновление, то, к каким уловкам прибегают социальные службы, используя при этом закон, но не в интересах детей, к сожалению… Все это очень тяжело, сложно и не поддается здравому смыслу. Благодаря публичности хочется эти проблемы искоренять и соответственно трансформировать систему усыновления в лучший вектор развития.
Мы все время сталкиваемся с проблемами гражданского плена. Например, пока механизм возвращения из плена отсутствует. Ты просто не понимаешь, как помочь тем семь тысячам человек, которые находятся в плену. У них просто нет шанса на возвращение, и это реальная проблема. Но мы пытаемся решать это вместе с такими государственными институтами, как Генеральная прокуратура Украины и Служба безопасности Украины. Международная адвокация проблемы разрешается в сотрудничестве с МИД.
Об отношении к своей внешности
Наше общество еще не совсем толерантно к внешности, я считаю. Особенно агрессивны люди в соцсетях, мы даже можем вспомнить недавний случай, который произошел с директором музея Голодомора в Украине, – она просто подверглась жесткому хейту из-за своей внешности. По-моему, подобный бодишейминг является дикостью в современном мире.
Относительно меня, я очень спокойно отношусь к своей внешности. Я знаю, какие должны быть параметры моего тела, в которых я хочу держаться. И здесь мне помогает системность. Это, я считаю, самое главное в уходе за собой. В уходовых косметологических процедурах самое важное для меня – очищение и увлажнение. Я никогда не выйду из дома или не лягу спать, пока я этого не сделаю. Во время войны я не так часто посещаю косметолога, поэтому научилась делать некоторые процедуры дома самостоятельно. У меня есть маленький аппарат с микротоками, всевозможные роллеры – с помощью них я восстанавливаю свою кожу.
Бодишейминг является дикостью в современном мире.
Что касается питания – стараюсь не есть сладкого или мучного, но, конечно, иногда грешу. (смеется) Фрукты преимущественно употребляю до трех часов дня. А еще у меня с детства такая особенность: я не ем гарнир с мясом или рыбой, и это уже превратилось в такую личную пищевую привычку. Иногда с детьми я могу посетить заведения быстрого питания, но в общем-то стараюсь употреблять полезную пищу. А вот из спорта занимаюсь только йогой, и то иногда. Преимущественно моя хорошая форма – достижение генетики и моего небольшого труда над собой. (смеется)
О хобби – садоводстве
Я очень люблю свой сад, обожаю возиться в нем – это для меня такой себе медитативный процесс. Больше всего люблю выращивать цветы. На территории сада у меня есть лаванда, розы, гортензии. Последние – мои любимые цветы, их у меня дома растет четыре разных сорта.
О возвращении в «Светскую жизнь»
Скорее всего, это возвращение будет зависеть не столько от меня или команды, сколько от общественного запроса. Но для начала нужно победить в этой войне! Уже как полгода шоу-бизнес потихоньку возобновляется… Учитывая, что лето и осень были относительно тихими по поводу обстрелов в Киеве, здесь проводится все больше концертов, благотворительных мероприятий и презентаций. Понятно, что освещение этих событий в формате «Светской жизни» вызовет у общества негатив и непонимание, ведь война продолжается.
Пока не пришло время «восстановления», к светской жизни возвращаться рано.
Сейчас общественный вопрос стал более весомым и болезненным. Вот, например, почему работают клубы в Одессе? С одной стороны они платят налоги. С другой – это развлечения одних людей, когда другие воюют.
Поэтому мое мнение: пока не пришло время «восстановления», пока не прошла послевоенная рецессия, которая обязательно с нами произойдет, в светскую жизнь возвращаться рано. Поскольку сейчас у общества гораздо больше вопросов к развлекающимся, чем радости за них. Сейчас мы – страна, которая находится в состоянии войны, поэтому для начала нужно хотя бы дождаться победы.
О целях на ближайшее время
Я не могу сказать, что живу отложенной жизнью, все же стараюсь воплощать все запланированное здесь и сейчас. Сейчас с телеканалом «1+1 Украина» находимся на этапе разработки проекта, который планируем запустить весной 2024-го. Однако каждый из нас понимает, что все планы «завязаны» на победе: когда она будет, именно тогда мы сможем воплотить гораздо больше. Поэтому все наши планы – с погрешностью на войну. Мы живем от месяца к месяцу, мы не знаем, что будет через два месяца, мы не знаем, какой будет грядущая зима. Планировать стратегически невозможно, к сожалению, поэтому планирую все подробно только на следующий день.
__________________________________________________
Фото: Ира Кудря
Макияж и прическа: сеть салонов BACKSTAGE Beauty&Refresh – арт-визажист Марина Крук и арт-стилист Ольга Семида
Продюсирование съемки: Ксюша Виноградова
Интервью: Анна Володавчик
